Я русский бы выучил только за то...

Когда в первый же мой вечер в Израиле раздался телефонный звонок, и в трубке зажурчал телефонный голосок приехавшей годом раньше племянницы, мне стало не по себе. Так напевно, с неправильными ударениями и через одно непонятными словами говорила моя малограмотная прабабушка, до конца жизни так и не освоившая “русского языка”. Но ведь наша девочка выросла не в черте оседлости, откуда же взялась эта странная речь? И можно ли что-нибудь сделать?

Определимся сразу – родным (или, как говорят в Израиле, материнским) языком наших детей станет иврит. Несмотря на то, что мама и папа их будут общаться в быту исключительно по-русски. Несмотря на купленные в “русских” книжных лавках детские книжки и кассеты. Несмотря на заботу русскоязычных бабушек и дедушек. Несмотря на уплаченные за “русский” детский садик и кружковые занятия деньги. 

Русских наших детей, почерпнутый из редких минут кухонного общения, будет далек от совершенства. Им не избежать этих напевных интонаций, этого “местечкового” акцента, который в идиш из иврита. Они, скорее всего, так и не научатся ставить правильные ударения и вряд ли смогут  читать наизусть Пушкина и Некрасова. Кстати, Бялика тоже вряд ли выучат наизусть, помимо незатейливой песенки “Над-нед, над-нед, ред – але, але – ва ред”, что в переводе означает нечто вроде “Качай-качай, снизу вверх и сверху вниз” и поется всеми без исключения израильскими мамашами под поскрипывание качелей.

Правда, многие малыши в первый годы жизни, наслаждаясь обществом мамы, бабушки, “русской” няни или посещая “русские” же ясли, начинают чисто и правильно говорить по-русски. Но через несколько нелегких месяцев адаптации в обычном муниципальном детском саду речь ребенка неизбежно “украшается” вкраплениями иврита и процесс этот прогрессирует.

Так   что   же   нам   делать?  Как бороться с катастрофической потерей языка и нужно ли с ней бороться? Каждый ищет ответ на этот вопрос по-своему. Некоторых вполне устроит ситуация, когда на бытовом уровне ребенок сумеет понять русский язык родителей, а понятия посложнее придется разъяснять ему на иврите. Другим все же хочется, чтоб внуки могли общаться с бабушками на их родном языке, да и привезенные с таким трудом детские книжки не пылились бы мертвым грузом на полках. Третьи мечтают услышать из уст малыша не дикий языковой “салат”  (“Моя кита едет завтра на тиюль”), а нормальную грамотную речь.

Речевой аппарат ребенка окончательно формируется примерно в 10 лет, и если дитя до этого возраста большую часть времени  говорит на определенном языке, он становится доминантным и формирует произношение. Иными словами, если ваш малыш больше общается на иврите, его русский язык неизбежно окрасится ивритскими интонациями. Вывод? Старайтесь увеличить время общения по-русски, причем нужно именно “разговорить” ребенка, чтоб и его (а не только ваш) язычок упражнялся в произнесении фонетических более сложных русских слов. “Провоцируйте” ребенка рассказывать вам события минувшего дня, кстати, это заодно укрепит вашу дружбу и поднимает самооценку малыша: дома им интересуется, он важная особа, к его мнению прислушиваются. 

Помимо фонетических упражнений, ребенку необходим словарный запас на русском языке. Обогатить его в саду, школе, из передач детского канала практически невозможно, единственным источником информации становитесь вы плюс детские книги на русском языке. Так что придется вам следить за собственной речью, избегая вставлять в разговоры привычные ивритские слова (а это ой как нелегко). Читая ребенку, старайтесь заменять устарелые понятия или слова на древнеславянском языке (их много в сказках) на более современные синонимы. Будьте готовы постоянно объяснять ребенку непонятные слова — причем не называйте соответствующее слово на иврите, а доступными малышу русскими словами опишите предмет или понятия. Это непростая задача, ведь малыши быстро теряют терпение, поэтому комментарии должны быть краткими, не занудными и строиться по принципу обратной связи, например: «Горшок для печи круглый и в нем варят еду. А в чем мама готовит тебе обед? Правильно, в кастрюле, но тогда кастрюль не было, и пользовались горшками». Если вы обратили внимание, ребенок слышит сразу несколько синонимов (еда, обед, варить, готовить), а простой вопрос удерживает его внимание и привлекает к общению.

Хорошее упражнение, одновременно развивающее речь и память — сказки по очереди. В каждой семье есть несколько любимых историй, рассказываемых или читаемых изо дня в день. Попробуйте рассказать сказку вдвоем с ребенком: вы начинаете «В некотором царстве, в некотором государстве», а малыш подхватывает «жили-были...». Следите, чтобы текст делился примерно поровну, но если речь идет о двух - трехлетке, можно оставлять ребенку только отдельные слова, а не целые фразы: «Посадил дед...» — «Репку», отвечает малыш. Вы продолжаете: «Выросла репка...» — следующие 2-3 слова снова предоставьте ребенку.

Многие двуязычные дети довольно бойко щебечут по-русски, но совершенно вольно обращаются с ударениями, построением фразы и легко заменяют недостающие слова ивритскими. Можно ли исправить это? Да, но будьте осторожны — слишком жестко требуя от ребенка соблюдения норм грамматики, вы рискуете привить ему неприязнь к русскому языку вообще. С другой стороны, недостаточно просто поправить неправильное слово или фразу, нужно, чтобы малыш повторил ее вслед за вами. И снова на помощь приходит игра — обыграйте незадачливое словечко, попробуйте его на вкус, придумайте с ним смешную фразу, пусть ребенок тоже покатает слово во рту. Меняйте ударение и интонацию так и этак и убедитесь, что правильные — самые красивые. Хорошо работает система призов — например, в нашей семье в ход шли простенькие круглые наклеечки, которые продаются целым листом. Всякий раз, когда дочке удавалось «преодолеть» новое или сложное слово, один из бумажных кружочков перекочевывал на её маечку. Бывали дни, когда к вечеру малышка была вся усеяна яркими точечками.

Стоит вспомнить, что наша лексика, наш словарный запас делится на активный (это слова, употребляемые человеком ежедневно) и пассивный (то есть слова, которые человек понимает, но употребляет редко, и они могут «теряться»). К сожалению, активная «русская» лексика наших детей ограничена бытовым общением, названиями предметов и действий, встречающихся в повседневной жизни. Вряд ли вы часто употребляете в домашних беседах слова типа «космический» или «добродушный» — неудивительно, что маленькие дети забывают слова, кото­рыми сами не пользуются, а от взрослых не слышат. Для того, чтобы пассивная лексика не оскудела, можно попробовать обсуждать с ребенком книги или мультфильмы — и уж вам-то придется широко пользоваться в речи прилагательными и глаголами, чтобы они были у ребенка на слуху. Заодно вы сами вспомните многие полузабытые слова.

И все же проблемой проблем является «салатный» язык — когда ребенок там и сям совершенно неосознанно вставляет в русскую речь привычные слова из иврита. Чаще всего это слова, в семье не употребляющиеся, ребенком в русском варианте не слышанные, но на иврите произносимые им постоянно. К таким словам относятся «класс», «парта», «тетрадка», «бубен», названия игр и т.д. Отсюда и возникают фразы типа: «Наша ганенет умеет играть на киноре» (имеются в виду воспитательница и скрипка). Вы можете даже не замечать этих вставок, прекрасно понимая ребенка, и задумаетесь, только заметив удивленный взгляд бабушки. Лучше всего в таких случаях действует совершенно непонимающее, ошеломленное выражение, надетое на мамино или папино лицо: «Ой, а что такое мне рассказывает моя деточка? Он, я не знаю, что такое кинор! Ты же объяснишь мне, правда? И ты тоже не знаешь? Ну, давай вместе подумаем. Погоди-ка... Знаю, кинор — это скрипка. Сы-ке-ри-пка? Не-е-т, так неправильно. Ты сумеешь сказать — скрипка? Умница! Помнишь, мы видели, как играют на скрипке по телевизору? Так на чем ваша воспитательница умеет играть?». Ничего не поделаешь, доля родителя — доля актерская, зато посмотрите на довольную рожицу вашего малыша: и слово новое выучили, и с мамой поиграли.

Когда ребенок станет старше, обычно после 5-6 лет, вы решите, отдавать ли его в одну из широко распространенных сегодня школ развития (например; системы «Мофет» или «Шитон»). Там прекрасно подготовленные педагоги обучат детей чтению и письму (разумеется, помимо математики, английского, физики, химии и других предметов), таким образом, они продолжат начатую вами работу. Но и без дополнительных занятий заложенный родителями фундамент любви к родному языку (а русский по праву может занять это место рядом с ивритом) только поможет ребенку в его взрослой жизни.

Рассказывает Анна Ш., мама шестилетнего Михаэля и двенадцатилетней Кати: «Мои дети говорят по-русски без акцента, чисто. Дочка, которую мы привезли в Израиль в возрасте четырех лет, не только имеет богатый словарный запас, но и предпочитает читать русские книги просто потому, что они интереснее. Сын родился на этой земле, ходил в ясли и садик, и все же его русский ничем не беднее иврита. Вот только с буквой «Р» нелады — он картавит, но ведь это же национальная черта».

Как же вам удалось сохранить язык?

— Ну, прежде всего мы совершенно не говорим на иврите дома. В первые годы жизни здесь мы понимали, что дети вряд ли почерпнут от нас красивый, грамотный иврит. А сейчас мы сознательно следим за речью и не допускаем ивритских слов даже в общении друг с другом. Дочка научилась читать по-русски примерно во втором классе, так что ивритские буквы она освоила намного раньше. Но она — «запойная» читательница, а благодаря книгам у нее растет запас слов. Сынишка же учить буквы пока не хочет, но любит слушать детские книги на русском языке. 

У вас есть какие-то домашние приемы обучения языку?

— Кроме того, что мы постоянно общаемся? Пожалуй, только один — это просто правило нашей семьи. Каждый вечер я укладываю детей и устраиваю «час книги», хотя это скорее полчаса от силы. Дочка читает сама, а сыну — я, несмотря на усталость. К сожалению, новые российские мультфильмы не слишком интересуют наших детей, но комедии и просто детские фильмы мы смотрим на российских каналах обязательно. Пока сынишка был совсем маленький, мы не скупи­лись: покупали или брали напрокат кассеты с великолепными, добрыми диснеевскими мультиками на русском языке, ну и, конечно, лучшие советские мультфильмы, вроде «Ну, пого­ди!», «Дядя Федор, пес и кот».

 

А как вы реагируете, когда ребенок переходит дома на иврит?

— Самое главное — не оказывать давления. Мы спокойно напоминаем, что дома говорят по-русски. Раньше говорили детям: «Я тебя не понимаю», но сейчас просто переводим разговор на другой язык. Кстати, на улице и в общественных местах мы можем говорить и на иврите — ведь дети не слишком любят выделяться.

Кое-кто может спросить: зачем вам это нужно?

—Да, многие не понимают, зачем усложнять жизнь себе и ребенку. Но вряд ли детям, и тем более нам это трудно. Люди готовы платить немалые деньги репетитору за обучение англий­скому или французскому языку, но ленятся обогатить свое дитя еще одним языком, который буквально под рукой лежит — бери и говори. Не думаю, что знать больше вредно для умственного развития. И память тренируется. 

У нас в семье (а у моих детей целая куча двоюродных и троюродных братьев и сестер) как-то само собой получилось, что все родители уделяли внимание сохранению русского языка, и для младшего поколения вполне естественно общаться между собой по-русски. Кто-то, кто занят больше, отправил детей-школьников в «русские» школы, не только из-за языка, но и для общего развития. Но большинство моих родственников просто следят за речью дома и помногу разговаривают с детьми, читают, смотрят вместе телевизор, пару раз в году водят детей на «русские» детские спектакли. Словом, живут нормальной «двуязычной» жизнью.

В школе системы дополнительного образования «Шитон», уже несколько лет успешно действующей в Хайфе, силами самих учеников издается газета «Шитоненок». Вот что отвечали «шитоновские» родители на вопрос маленького корреспондента: «А нужен ли вашему ребенку русский язык, ведь государственным языком Израиля является иврит?»

Эльвира Рейзина, мама Насти (5 лет): «Я хочу, чтобы моя дочь знала много языков. Для меня счастье разговаривать и общаться с дочкой на русском языке».

Галина Тройном, мама Алисы (7 лет): «Знание в совершенстве любого дополнительного языка — это уже преимущество. И это не зависит от страны, в которой живешь».

Айседора Гольдварц, бабушка Вовы (10 лет): «Обязательно нужен, так как каждому культурному человеку нужно знать несколько языков».

Юлия Марковская, мама Гриши (12 лет): «Да, конечно! Во-первых, огромная культура, созданная на русском языке — это наше общее достояние. Во-вторых, никогда нельзя знать, что вдруг пригодится в будущем».

Ирина Зель, мама Жени (11 лет): «Язык, особенно тот, на котором говоришь с детства — это богатство, которое нельзя терять, в какой бы стране ты не жил».

Захар Горелик, отец Иры (12 лет): «Забыть тот язык, который знал — это непозволительная роскошь».

Юлия и Вадим Штейнберг, родители Ани (12 лет): «Человек столько раз человек, сколько языков он знает».

Пожалуй, лучше не скажешь. Процесс сохранения языка намного труднее его освоения — придется постоянно упражнять ребенка в произношении и быть готовым объяснять любое понятие, не поддаваясь соблазну в двух словах на иврите растолковать малышу, в чем тут дело. Вам понадобится привлечь всю свою фантазию и гнать прочь лень, вместо сладостного отдыха перед телевизором читать книжки и выслушивать бесконечные детские истории. Возможно, знакомые сочтут вас странными (зачем так напрягаться, вы же в состоянии понять своих детей, что же их «мучить» и самим «мучиться»), а посторонние на улице могут косо посматривать на роди­телей и ребенка, болтающих на непонятном языке (хотя, если по-русски говорят двое взрослых, никого это не удивляет). Но, поверьте, ваши старания окупятся. Помимо законной гордости за довольно чистый и правильный русский язык ваших детей, помимо наслаждения общением с ни­ми, вы также будете уверены, что дети поймут вас (ведь язык — это и ментальность). А кроме того, разве помешает вашему ребенку знание еще одного языка? Запас, как известно, карман не тянет.